Новости
14.09.2024
Нормативные требования к обслуживанию газового оборудования ...
В настоящее время действует норма, согласно которой все газовые трубы в пределах одного дома все газовое оборудование в квартирах должна обслуживать ...

подробнее
13.09.2024
Отдельные аспекты обустройства и использования тротуаров
Для обустройства тротуаров могут быть применены различные материалы. Чаще всего используется традиционный асфальт. На старых, давно не ...

подробнее
05.08.2024
Каким бывает банкротство юридического лица
Не все бизнесы успешны. Есть случаи откровенно неудачных вложений средств, есть непредсказуемый рынок. Если причина неудачи появилась без содействия ...

подробнее
28.07.2024
Роль экспертизы в рассмотрении дел о ДТП
Активный городской трафик и высокие скорости наряду с неуверенным маневрированием на загородных трассах являются причинами ДТП. При рассмотрении ...

подробнее
18.04.2024
Юридические аспекты казначейского сопровождения ...
Государственный контракт предполагает достижение целей и решение задач, которые явно описаны внутри контракта. К целям и задачам привязано ...

подробнее
15.03.2024
Изменения нормативной базы использование дронов
Нормативная база относительно возможности использования дронов регулярно пересматривается. Связано это с бурным развитием техники в данном ...

подробнее

Разделение властей как признак правового государства

Разделение властей в юридической науке понимается в разных значениях. Это и определенная теория (концепция, учение). Это и практика государственно-правового строительства. Это одновременно и признак, и принцип правового государства. И наконец, это единственный принцип организации и функционирования механизма правового государства. Он полностью противоположен принципу единовластия в механизме неправового, антидемократического государства. В самом общем виде разделение властей состоит в существовании в государственном механизме трех ветвей власти (или трех властей): законодательной, исполнительной и судебной, каждая из которых самостоятельна в пределах своей компетенции и независима от других ветвей власти (других властей). Кроме того, каждая из них взаимодействует между собой и сдерживает друг друга, образуя систему сдержек и противовесов, с тем чтобы ни одна из ветвей власти (властей) не могла бы стать абсолютной. Разделение властей, таким образом, есть полная, антагонистическая противоположность единовластию. Никакое сочетание этих принципов в государственном механизме абсолютно невозможно. Ни разделение властей, ни единовластие не могут быть частичными. Поэтому большинство современных государств, за исключением полностью единовластных, в своем механизме используют именно принцип разделения властей. Разной может быть лишь степень такого разделения. Чем она выше, тем все меньшей становится угроза авторитаризма либо тоталитаризма, и соответственно чем она ниже, тем подобная угроза становится все более вероятной. Поэтому разделение властей — это всегда принцип правового государства и его механизма. Однако не любое государство, в механизме которого этот принцип действует, является правовым. Существуют различные степени разделения властей, которые либо приближают государство к правовому, либо отдаляют его от этой цели.

Разделение властей во всех его значениях, и как теории и как принципа, всегда и неразрывно связано с теорией и практикой правового государства. В отечественной науке (не только в юридической, но и в философии, политологии), в общественном правовом и политическом сознании разделение властей прочно ассоциируется с правовым государством. Одновременно с рецепцией теории правового государства в нашей стране возрождается, обсуждается, широко дискутируется и теория разделения властей. Она обязательно в большей или меньшей степени раскрывается, комментируется в общих работах по правовому государству. Немало научных исследований конкретно посвящено тем или иным аспектам разделения властей в теории и практике правового государства. Необходимость разделения властей, равно как и необходимость правового государства, в наши дни практически не оспаривается никем, за исключением, может быть, самых «непримиримых» защитников тоталитарного прошлого. Так, например, авторы одного из проектов новой конституции — представители от Российской коммунистической рабочей партии (РКРП) — предлагали высшую власть сосредоточить в руках «Всероссийского съезда Советов рабочих, крестьян, специалистов и служащих», который «правомочен рассматривать и решать любой вопрос, относящийся к ведению РСФСР». Тем не менее единства в понимании разделения властей в отечественной, да и в зарубежной науке еще не достигнуто. Существуют различные интерпретации теории разделения властей. Очень разнообразно этот принцип воплощается в практику организации и функционирования государственного механизма в различных странах. Не вполне ясна и картинах историей возникновения, становления и развития теории разделения властей.

Для того чтобы уяснить сущность разделения властей, необходимо обратиться к истокам этой теории. Первый вопрос связан с историческим периодом возникновения теории разделения властей. Вряд ли можно привести какой-то конкретный год возникновения рассматриваемой теории. Тем не менее такие попытки делаются. Например, адвокат П. Баренбойм называет в 1996 г. точную библейскую дату, имевшую место 3000 лет назад. По его мнению, теория разделения властей зародилась, когда судья Самуил выступил с осуждением самовластного царя. Конечно, к таким утверждениям весьма трудно относиться серьезно. Тем не менее исторический период возникновения теории разделения властей определить с достаточной долей вероятности вполне возможно. Таким периодом следует считать время, предшествующее эпохе великих буржуазных революций в Европе, и прежде всего в Англии и Франции (конец XVII — начало XVIII в.). Это одновременно и период становления общей теории правового государства.

Конечно, какие-то зачатки современной теории разделения властей прослеживаются и в более раннее время, и даже в античную эпоху. Здесь нелишне будет отметить позиции таких мыслителей древнего мира, как Полибий и Цицерон.

Древнегреческий философ Полибий (210-128 гг. до н. э.) отмечал, что, по мнению большинства государствоведов, существуют три формы правления: монархия (власть одного), аристократия (власть немногих) и демократия (власть народа, большинства). Каждая из этих форм имеет свои недостатки и достоинства. Поэтому наилучшей формой правления он считал смешанное правление. Такое правление, по Полибию, сложилось в современной ему Римской республике, где правовое положение римских консулов — монархическое, сената — аристократическое, а народного собрания — демократическое. Основой могущества Римской республики являлось разделение государственной власти между консулами, сенатом и народным собранием, которые осуществляли единую государственную власть различными методами: монархическим, аристократическим и демократическим.

Древнеримский оратор, государственный деятель и мыслитель Марк Тулий Цицерон (106-44 гг. до н. э.) выделял простые и смешанные формы правления. К простым формам он относил царскую власть (монархию), власть оптиматов (аристократию) и народную власть (демократию). Как и Полибий, он считал, что у всех этих форм правления есть свои достоинства и недостатки. Например, недостатки царской власти в том, что все прочие люди отстранены от управления делами государства и общества, а достоинство в том, что цари, как правило, обладают благоволением, ибо власть их от Бога. При власти оптиматов достоинство их — мудрость, а недостаток — отсутствие свободы у народа. При демократии свобода у народа имеется, но не хватает мудрости и благоволения. Недостатки этих форм правления приводят к уродливым видам властвования: царская власть превращается в тиранию, власть оптиматов — в олигархию, а демократия — во власть толпы, что означает уже отсутствие самого государства. Поэтому для Цицерона более всего приемлемы смешанные формы правления, сочетающие достоинства всех простых форм. Идеал для него, так же как и для Полибия, — Римская республика.

Конечно, основоположники современной теории разделения властей, к которым мы прежде всего относим Джона Локка и Шарля Луи Монтескье, использовали работы античных авторов. Не секрет, что античные политико-правовые идеи оказывали в то время огромное влияние на мыслителей Нового времени. В частности, именно из античности была заимствована теория естественного права, которая во многом (особенно у Д. Локка) легла в основу теории разделения властей.

Однако к концу XVII — началу XVIII в. в Европе сложилась совсем иная, по сравнению с античной эпохой, ситуация. Она характеризовалась нарождающейся борьбой третьего сословия, других социальных слоев за политическую свободу. Для достижения целей такой борьбы было необходимо ограничить власть монарха в текущий политический момент, а в будущем не допустить концентрации власти в одних руках. О том, какое значение в период последующих буржуазных революций придавалось разделению властей, ярко свидетельствует французская Декларация прав человека и гражданина, статья 16 которой гласит: «Общество, в котором не обеспечено пользование правами и не проведено разделение властей, не имеет конституции.

Возникновение теории разделения властей в современном ее понимании обычно прочно связывают с именами двух выдающихся мыслителей Нового времени — Д. Локком и Ш. Л. Монтескье. Почти непререкаемой истиной в нашей науке является то, что именно они (и в особенности Ш. Л. Монтескье) предложили ту концепцию разделения властей, которая сегодня используется в механизме большинства государств. На самом же деле в идеях этих обоих мыслителей можно обнаружить немало положений, которые, мягко говоря, не совсем стыкуются с современным пониманием разделения властей.

Считается, и не без оснований, что первым теорию разделения властей стал разрабатывать английский философ Д. Локк (1632-1704).

В основном эта теория изложена им в работе «О гражданском правлении». Д. Локк — сторонник самых передовых в то время теорий естественного права и общественного договора. Именно исходя из этих теорий он и формулирует свое понимание разделения властей. Теория разделения властей по Д. Локку отдаленно напоминает современные ее интерпретации и не лишена некоторых внутренних противоречий. Во-первых, Д. Локк выделяет несколько иные ветви власти, чем это принято сейчас. В его теории фигурируют законодательная и исполнительная власти, но ни слова не говорится о власти судебной. Третьей властью, по его мнению, является федеративная, смысл которой современному исследователю вряд ли понятен, а эквивалент такой власти в современных условиях найти трудно. Федеративная власть существует, «...поскольку в каждом государстве общество обладает естественным правом войны и мира, правом участвовать в коалициях и союзах, равно как и правом вести все дела со всеми лицами и сообществами вне данного государства».

По сути дела, получается, что федеративная власть у Д. Локка — это не что иное, как исполнительная власть в области внешних сношений. Это подтверждается и дальнейшими его рассуждениями. В русле передачи различных властей разным государственным органам Д. Локк предлагает законодательную власть вручить специальному органу, избираемому народом, а исполнительную власть оставить за монархом. В то же время он пишет: «Что касается исполнительной и федеративной властей, то они действительно отличаются друг от друга, но все же эти два вида власти всегда объединены и их вряд ли стоит разделять и передавать одновременно в руки различных лиц». Таким образом, фактически Д. Локк выделяет всего лишь две власти — законодательную и исполнительную и нигде не говорит о власти судебной. Встречающиеся в литературе утверждения о том, что Д. Локк не выделяет судебную власть в качестве самостоятельной, а считает ее прерогативой исполнительной власти, не кажутся убедительными. Это всего лишь попытка «притянуть» идеи Д. Локка к современной теории разделения властей, выдать желаемое за действительное. Вероятно, Д. Локк понимал разделение властей как-то иначе, по-своему.

Второе, и основное, противоречие теории Д. Локка с современным , пониманием разделения властей обусловливается его отношением к законодательной власти. С одной стороны, он, исходя из теории естественного права и общественного договора, справедливо утверждает, что законодательная власть «не является и не может являться абсолютно деспотической... ведь она представляет собой лишь соединенную власть всех членов общества, переданную тому лицу или собранию, которые являются законодателями; она не может быть больше той власти, которой обладали эти лица, когда они находились в естественном состоянии».

С другой стороны, Д. Локк говорит о том, что законодательная власть является верховной, священной и неизменной. Исполнительная же власть является подчиненной законодательной власти и может быть по ее желанию изменена и смещена. Такая позиция Д. Локка в существовавших в его время исторических условиях вполне объяснима. Острие разделения властей было в первую очередь направлено на ограничение власти монарха, отсюда же и возвышение роли парламента. Гораздо хуже, что эти локковские идеи служили и служат теоретической базой для многочисленных обоснований верховенства представительных, законодательных органов (парламентов) и попыток унизить или даже свести на нет роль органов исполнительной власти. Это весьма опасная тенденция толкования разделения властей, особенно если она исходит от скрытых противников такого разделения, выдающих себя за сторонников парламентского правления. К сожалению, такая тенденция имеет место и в нашей стране.

Следует, однако, заметить, что все дальнейшее развитие теории разделения властей, особенно начиная с Ш. Л. Монтескье, пошло по пути признания равноправия всех ветвей власти, и действительно, только такое понимание разделения властей соответствует его сути.

Традиционно считается, что французский мыслитель Ш. Л. Монтескье (1689-1755) развил и дополнил учение Д. Локка. Утверждается также, что Ш. Л. Монтескье настолько преобразовал элементы концепции разделения властей, выработанные его предшественниками, что, по словам французского государствоведа А. Эсмена, «сделал из них как бы новое творение; из зародыша он вывел живое существо, достигшее своего полного развития».

Существует и противоположное мнение о том, что Ш. Л. Монтескье самостоятельно пришел к своей концепции разделения властей, поскольку он нигде и никогда в своих работах не упоминал Д. Локка.

Однако вряд ли можно согласиться с обеими позициями, поскольку на самом деле некоторые положения концепции Ш. Л. Монтескье настолько сходны с локковскими, что невольно закрадывается некрасивая Мысль о плагиате со стороны Ш. Л. Монтескье, и, как знать, может быть именно поэтому в его работах нет никаких ссылок на Д. Локка. Кроме того, концепция Ш. Л. Монтескье вовсе не лишена серьезных внутренних противоречий и еще далека от законченного классического вида и современного понимания теории и практики разделения властей.

Начнем с того, какие именно ветви власти выделяются у Ш. Л. Монтескье. Распространенное мнение, что это хорошо известные нам законодательная, исполнительная и судебная власти, не соответствует истине. Так, судебная власть у Ш. Л. Монтескье выделяется не прямо, а опосредованно. Он сначала, так же как и Д. Локк, делит власть на законодательную и исполнительную. Последняя в свою очередь делится на две части: одна из них ведает вопросами международного права, а другая — вопросами права гражданского. Нетрудно заметить, что первая исполнительная власть у Монтескье по содержанию совпадает с федеративной властью по Д. Локку. Вторую же, исполнительную власть, Ш. Л. Монтескье предлагал назвать судебной. Причем это предложение выражается не категорично, а словами: «последнюю власть можно назвать судебной». Далее Ш. Л. Монтескье пишет о том, что исполнительную власть, ведающую вопросами международного права, можно просто назвать «исполнительной властью» государства. Именно из этих достаточно сложных для непосредственного восприятия рассуждений Ш. Л. Монтескье его последователи и интерпретаторы выводят известную ныне всем триаду разделенных властей. Сам же Ш. Л. Монтескье об этом прямо нигде не говорит. Сразу же бросается в глаза и еще одно противоречие в теории Ш. Л. Монтескье, касающееся исполнительной власти. Как мы уже отметили, сначала выделенная им исполнительная власть, ведающая вопросами международного права, ничем не отличается от локковской федеративной власти, назначение которой, впрочем, современному исследователю не совсем понятно. Ш. Л. Монтескье по поводу исполнительной власти пишет, что «...в силу второй власти он (государь) объявляет войну или заключает мир, посылает или принимает послов, обеспечивает безопасность, предотвращает нашествия». Вполне понятно, что речь здесь идет вовсе не о той исполнительной власти, которую мы имеем в виду в наши дни. Тем не менее в других местах работы «О духе законов», в которой в основном и изложена рассматриваемая теория, прослеживаются те прерогативы, которые присущи исполнительной власти в современном ее понимании: определение времени созыва и продолжительности сессии законодательного собрания; право вето, принадлежащее монарху в отношении законов, принятых собранием.

Теория Ш. Л. Монтескье содержит немало противоречий и относительно места судебной власти в системе разделения властей. Эта власть у него «разрешает столкновения частных лиц». В другом месте он пишет: «Судебная власть... в известном смысле вовсе не является властью». Это утверждение вполне логически вытекает из ранее данного им же определения, что судебная власть — это та же самая исполнительная власть, но ведающая только вопросами гражданского (частного) права. Такая судебная власть действительно еще не совсем власть, поскольку она никак не влияет на другие власти. Если суд, по Ш. Л. Монтескье, «разрешает столкновения частных лиц», то значит, в нем нельзя предъявить иск к государству и его органам. Совсем другое дело, когда суд осуществляет конституционное правосудие, именно тогда он участвует в системе сдержек и противовесов между различными ветвями власти. Но такой суд и такая судебная власть в работе Ш. Л. Монтескье не просматриваются. Получается, что судебной власти в современном ее понимании мы не видим ни у Д. Локка, который вообще таковую не выделяет, ни у Ш. Л. Монтескье. На поверку вся триада властей, по Ш. Л. Монтескье, рушится. Остаются только законодательная власть, которую он предлагает поручить собранию, избираемому народом, и которую не должен осуществлять монарх, и исполнительная власть, принадлежащая монарху. Но абсолютно то же самое заявляет и Д. Локк.

Сходство идей Д. Локка и Ш. Л. Монтескье проявляется еще и в том, что они оба предлагают сосредоточить две остальные власти в одних руках, у монарха. У Локка это соответственно исполнительная и федеративная власти, которые в своем единстве он называет минестериальными. Ш. Л. Монтескье, называя законодательную власть первой, исполнительную — второй, а судебную соответственно третьей, характеризует носителей этих властей следующим образом: «Государь или учреждение создают законы временные или постоянные... В силу второй власти он объявляет войну или заключает мир... В силу третьей власти он карает преступников и разрешает столкновения частных лиц». Вполне очевидно, что под словом «он» в отношении второй и третьей властей понимается именно государь. Правда, в другом месте своей работы Ш. Л. Монтескье пишет, что судебную власть следует «...поручать не постоянно действующему сенату, а лицам, которые в известные времена года, по указанному способу привлекаются из народа для образования суда». Таким образом, перед нами еще одно из противоречий теории Ш. Л. Монтескье, хотя можно предположить, что эти представители народа осуществляют правосудие от имени монарха, который все же является верховным судьей в своем государстве.

Итак, на самом деле ни Л. Локк, ни Ш. Л. Монтескье не выводят известную нам триаду разделенных властей. Такой вывод тем не менее нисколько не умаляет действительно огромных заслуг обоих мыслителей перед человечеством в становлении современной теории разделения властей. Главная их идея — это разделение законодательной и исполнительной властей, теоретическое обоснование которого служило и служит мощным оружием справедливой борьбы с абсолютизмом во всех его проявлениях, от современных Д. Локку и Ш. Л. Монтескье монархий до тоталитарных государств современности. Строго говоря, в практическом разрезе нас больше всего и интересуют взаимоотношения законодательной и исполнительной властей. Именно в их эффективном взаимодействии — залог успешного функционирования государственного механизма. Именно в разделении законодательной и исполнительной властей в основном и реализуется система сдержек и противовесов, не допускающая абсолютизации власти у какой бы то ни было из ее ветвей. Сказанное вовсе не принижает значения третьей, судебной власти в современном ее понимании. Однако выделение ее, как это ни прискорбно, никак не является заслугой ни Д. Локка, ни Ш. Л. Монтескье. Поэтому утверждение о том, что именно Ш. Л. Монтескье принадлежит классическая формулировка разделения властей в современном понимании, к сожалению, не соответствует научной истине.

Тем не менее можно утверждать, что Ш. Л. Монтескье пошел дальше своего предшественника Д. Локка в разработке концепции разделения властей.

Во-первых, несомненной заслугой выдающегося французского мыслителя является вывод о том, что разделение властей — это не просто отделение их друг от друга, но и взаимное сдерживание. Так, по Ш. Л. Монтескье, исполнительная власть в лице монарха имеет право вето в отношении решений законодательного собрания. Монарх устанавливает регламент работы законодательного собрания и может распустить его. Законодательная власть, со своей стороны, контролирует выполнение законов исполнительной властью, привлекает к ответственности министров за нарушение законов. У Д. Локка подобных положений нет.

Во-вторых, Ш. Л. Монтескье, образно говоря, «продвигает» идею разделения властей «вглубь». Он выводит еще одну разновидность власти, которую называет «регулирующей». Речь идет о том, что законодательная власть в свою очередь разделяется еще на две. Одна часть законодательной власти принадлежит собранию, избираемому народом, а вторая — собранию знати. Последнее как раз и осуществляет «регулирующую» власть. Сам Ш. Л. Монтескье по этому поводу пишет: «Для того чтобы удержать их (членов законодательного собрания.) от крайностей, необходима регулирующая власть. Эту задачу очень хорошо может выполнить та часть законодательного корпуса, которая состоит из знати». Нетрудно заметить, что речь здесь идет об идее двухпалатного парламента, верхняя палата которого действительно играет роль сдерживающего фактора в отношении поспешных решений нижней палаты. Верхняя палата, в принципе, должна формироваться из людей мудрых, знающих. Недаром такие палаты в современном мире имеют обобщенное название «сенат», происходящее от латинского senex — старый, старик. У Ш. Л. Монтескье сенаторы — представители знати. По всей видимости, разрабатывая свою теорию «регулирующей» власти, мыслитель имел в виду структуру современного ему английского парламента, с его палатой лордов — представителей высшей аристократии.

И наконец, в-третьих, не совсем совпадают позиции Д. Локка и Ш. Л. Монтескье в отношении законодательной власти. Если Д. Локк прямо называет эту власть верховной, то Ш. Л. Монтескье об этом нигде категорически не заявляет, но некоторые положения его работы «О духе законов» по этому вопросу можно истолковать двояко. С одной стороны, он называет исполнительную власть «ограниченной по своей природе» , что косвенно указывает на верховенство законодательной власти. Но, с другой стороны, эта же самая «ограниченность» исполнительной власти дает Ш. Л. Монтескье основание утверждать и то, что законодательная власть не должна ограничивать исполнительную власть, она не вправе останавливать решения исполнительной власти, которая по своей природе ограничена и нет смысла ограничивать ее еще раз. Более того, Ш. Л. Монтескье, наоборот, подчеркивает роль исполнительной власти в ограничении ею власти законодательной. Предоставляя исполнительной власти право определять время созыва и продолжительность заседания законодательного собрания, он утверждал, что если исполнительной власти не будет предоставлено такое право, то у законодательной власти появится возможность присвоить себе любую власть, какую она только пожелает, и, очевидно, она уничтожит все прочие власти. Это предостережение великого ученого следует помнить нынешним апологетам придания законодательной власти статуса верховной. Тем не менее идеи о равноправии всех ветвей власти у Ш. Л. Монтескье еще нет, что еще раз подтверждает то отмеченное нами обстоятельство, что Ш. Л. Монтескье отнюдь не разработал классическую концепцию разделения властей в современном ее понимании. С другой стороны, как было указано выше, у него нет прямого указания на верховенство законодательной власти. Поэтому тезис о таком верховенстве остается, условно и образно говоря, чисто «локковским», связанным с именем англичанина Д. Лок-ка, но не француза Ш. Л. Монтескье. Поэтому совершенно прав, например, А. А. Мишин, который пишет о локковской идее верховенства законодательной власти.

Таким образом, мы пришли к выводу, что традиционно считающиеся основателями современной теории разделения властей Д. Локк (особенно он) и Ш. Л. Монтескье таковыми на самом деле не были. Они были великими предшественниками этой идеи (особенно Ш. Л. Монтескье), но, увы, только предшественниками.